Haute chaussure: демистификация

Фрейд когда-то заметил, что иногда сон – это просто сон. Так и Раймон Массаро, главный обувщик Великой Мадмуазель, считал, что обувь – это не роскошь, а средство передвижения. Впрочем, представление о роскоши у всех разное. Для кого-то роскошь – это туфельки за миллион долларов. Для кого-то – лишняя минута отдыха. В 1854 году, когда в Париже появилась обувная мастерская Massaro, символом роскоши стал летний дворец Наполеона в Биаррице. В любом случае в каждой истории про роскошь есть кусочек легенды. А в каждой легенде – кусочек истории.

Раймон Массаро когда-то хотел изучать историю, но стал обувщиком. И он совершенно не жалеет об этом, потому что шил не только обычную, но и историческую обувь. Он воспроизвел туфли Наполеона и других королевских особ.

В сентябре, когда г-н Массаро приехал на выставку MosShoes, он вспоминал: «Есть несколько великих женщин в моде, сотворивших историю моды… Я имел честь работать и быть знакомым с великой женщиной, которую вы все, конечно же, знаете, – это Коко Шанель. Мне невероятно повезло в жизни, что я имел удовольствие работать с ней. Это бесспорно выдающаяся женщина. Она совершенно не вписывалась в рамки принятых в то время норм. И с ней не так-то просто было работать».

Действительно, Коко Шанель могла прислать своего курьера за Массаро, оторвать его от встречи с клиентом ради примерки для своей манекенщицы, а когда он приезжал, оказывалось, что манекенщицы на месте нет. Однажды она позвонила Массаро и попросила срочно сшить ей сапоги – дело было в августе, и она прекрасно знала, что Массаро на следующий день уезжает на отдых. К счастью, у мастера была в запасе одна пара, точно подходящая по размеру Шанель.

Впрочем, Массаро всегда мог ее оправдать ее же собственными словами: «Женщина в наши дни должна быть в авангарде модных тенденций, она обрела независимость…» И Шанель, а она была очень высокой, под два метра ростом, всегда добавляла к этим словам: «Но женщина без мужчины – кому это нужно?»

Хотя в ее случае, скорее, она оказывала влияние на мужчин. «Из всех известных личностей, с которыми мне приходилось сталкиваться, Коко Шанель, пожалуй, оказала на меня наибольшее влияние, оставила самый значительный след в моей творческой биографии, – говорит Раймон Массаро. – Она была фанатиком своего дела».

Директор выставки MosShoes и коллекционер старинной обуви Назим Мустафаев всех дизайнеров делит на две категории: простых декораторов и людей, работающих со структурой. Массаро он относит к последним.

Реклама

Реклама ООО "Глобал Шуз" ИНН 7710961530 erid: LjN8JzKPK

«Форма – это самый важный элемент. Она дает вам представление о стиле, о результате в целом. Это основа основ профессии. Как в математике – если формула не совершенна, задачка не решается. Вы же не станете носить неудобные туфли, поэтому надо создать совершенную колодку. Надо уметь снимать мерки, учитывать все особенности стопы, и из всего этого делать шедевр. Создавать обувь – это не простое занятие, в котором много составляющих, – рассказывает сам Массаро. – Нужно сочетать в себе одновременно несколько профессий. Я в своей мастерской занимался абсолютно всем: был и дизайнером, и ремесленником… К тому же в этой профессии есть еще один важный нюанс, потерянный сегодня, – уникальность; когда-то вы знали, что ваша пара так и будет существовать в одном экземпляре и второй такой, возможно, уже не будет. Сейчас тиражируется все. Вообще обувщик – это исчезающая сегодня во Франции профессия, что, конечно, прискорбно. Но я могу это только констатировать».

Зато в России творчеством французских дизайнеров интересуются давно и серьезно. Впервые приехав в Москву, Массаро был удивлен тем, что его семья известна здесь настолько хорошо.

«Я родился в семье обувщиков. Мой дед был обувщиком, его сыновья были обувщиками. Я готов был заниматься чем угодно, только не обувью. Но вопреки своему желанию я все-таки увлекся семейным делом. Это произошло благодаря отцу. Он был удивительным человеком, настоящим профессионалом. В конце концов я начал понимать, почему отец по вечерам задерживался в ателье, почему он считал свою работу служением женщинам. Мама, конечно же, была не в восторге от этого. А я в конце концов стал еще большим трудоголиком, чем отец. И когда я в следующий раз приеду в Москву, – рассказывает маэстро о своих планах, – а я совершенно точно приеду еще раз, одного раза мало, я привезу книгу, где есть полный список всех знатных особ, кто заказывал обувь у моего деда. Замечу, что он обувал практически весь российский высший свет, наверное, до самого начала Первой мировой войны, до 1914 года. Я его не знал, и из этих людей тоже почти ни с кем не знаком. Но это часть истории нашей мастерской».

Говорят, что привить вкус к благородной роскоши может только культура. Возможно, следующий визит маэстро станет именно такой прививкой. И хорошей обуви в магазинах прибавится.